Самарская область, г.Тольятти, Комсомольское шоссе 36
+7(927)-895-80-05
tornadorus17@gmail.com

Монашеский остров

Всероссийская олимпийская лига яхтсменов

 

Говорят, что здесь держали дочь царя, американских летчиков и Василия Сталина.

Оказалось, Евгений сам себе придумал работу. Встречает и провожает речные
трамвайчики, волочет за собой корабельный мосток, если попросят, снесет
вещички. Все по доброте душевной. 
— Борода уже интервью дает, —
кивнули местные мужики на мой диктофон. – Давай, Женька, расскажи про нашу
жизнь. 
«Давать интервью» — его главное занятие. Журналисты, чаще
иностранные, в последние годы — как по расписанию. Подходит к дощатой
пристани рейсовый дизель, Евгений наметанным глазом определяет нашего
брата. Больше ему нравится, когда съемочная группа приезжает. Еще на
кораблике попутчики рассказали о том, в какой восторг пришли от общения с
Женькой японские телевизионщики. Типаж! В лютую жару ходит в ватнике и
резиновых сапогах выше колена. Бородища, как свалявшийся банный веник, не
стригся, как предполагают, с тех пор, как умер поселковый парикмахер, лет
семь – точно. Японцы его полдня от себя не отпускали, да он и сам бы
никуда от телекамеры не делся. Любит это дело. 
Мне он рассказал давно
заученное. О том, как по недосмотру сторожихи сгорел поселковый клуб.

— Когда, — спрашиваю, — пожар случился? 
— Зимой, — отвечает.

Позже выяснилось, что случилась эта беда зимою 1989 года. Любимец
телевизионщиков, как всегда, был точен. Рассказал он, что в поселке есть
пожарная машина без передних колес и красный трактор. Но его сломали. Тоже
зимой. Это главные, по мнению Женьки, свияжские достопримечательности.
Остальное – скукота. 
— Тезка вас уже просветил? – спросил, улыбаясь,
глава местной администрации Евгений Игнатьев. – Действительно, жалко. Была
главная тягловая единица. Дровишки нашим старикам подвезти, в стройке
помочь. Видать, надорвался. В районе обещают помочь. 
По случаю
выходного дня местная власть встречала журналистов не на рабочем месте.
Разместились за дощатым столиком у ближнего берега Свияги. Волга огибает
административное образование с противоположной стороны. Остров, который в
прошлом веке имел городской статус, с десятком православных храмов,
богатой ярмаркой, лучшими кузнецами во всей округе, уникальной церковной
библиотекой при Успенском монастыре. 
— Именно здесь Иван Грозный
создал форпост, сыгравший важную роль при взятии Казани, — показал
нынешний глава Свияжска в сторону холма, подпоясанного ветхим кушаком
деревянных домишек. После войны народ активно строился, и школа с тех пор
стоит, и больница, а потом бежали, куда глаза глядят. 
«Бежали»
благодаря решению партии и правительства. Страна, встававшая из руин,
нуждалась в электрической энергии. По генплану строительства Куйбышевской
ГРЭС большую часть града-острова должны были затопить. Свияжцев,
разумеется, не спрашивали. 
— Отец приехал из Казани – еле на ногах, —
вспоминает события полувековой давности Галина Анатольевна Носкова. –
Говорит, было совещание – конец нашему Свияжску. Будут водохранилище
строить. Луга затопят, всю нижнюю часть с пристанью и постройками. Люди
разбирали дома по бревнам, все, что могли, продавали за гроши. Теперь даже
кладбище на том берегу Свияги. Чтоб похоронить, надо договариваться с
катером. У кого денег нет, тот гребет на веслах. За 3 бутылки водки гроб
перевезут. Зимой — за две поллитровки — на санях. 
Ходили слухи, что у
нас держали младшую дочь последнего российского царя, что среди больных
находились двое американских летчиков со сбитого самолета-шпиона, будто бы
привозили в клинику Василия Сталина. Не могу ни подтвердить, ни
опровергнуть. Я пришла сюда работать в середине 60-х, когда действительно
стали буйных привозить. От отца что-то слышала о сыне Сталина, но он,
когда работал, боялся сболтнуть лишнего, а до пенсии не дожил. 
Дом
Носковых двумя окнами выходит на монастырские стены. Хозяйка вспоминает,
как зимою 1997 года пришли сюда по льду пятеро людей в черных одеждах.
Психушка к тому времени года три, как закрылась. Трудности с
финансированием. 
На крыльце, увитом виноградной лозой, встретил
настоятель монастыря игумен отец Кирилл. 
— Извините, вовнутрь нельзя.
Устав не позволяет. 
Присели на скамеечке между выстриженными ровными
квадратами цветочными клумбами. 
— У меня спрашивали, зачем мы
вернулись туда, где долгие годы калечили людские души. – сам себе задал
вопрос отец-настоятель. – Мы пришли замолить чужие грехи и вдохнуть в эти
стены жизнь. Это монашеский крест. К слову, история русского Севера –
Соловки, Беломорье, происходила во многом благодаря подвижничеству, когда
вокруг скита отшельника возникало малое поселение. Начинала теплиться
жизнь. Вспомните Сергия Радонежского, Кирилла Белозерского. 
Был
колокол к трапезе, и отец Кирилл, попрощавшись, оставил меня на попечение,
как он выразился, собрата по ремеслу. Послушник Николай, в недавнем
прошлом — редактор отдела культуры республиканской газеты, отвечает в
стенах Успенского за наглядную агитацию. Он прихватил с собою папку, в
которой хранит вышедшие из-под пера программные документы. Экземпляр
«Памятки паломникам» он разрешил мне обнародовать.

«Вы приехали в монастырь для того, чтобы помолиться у древних святынь, помочь братьям
своим трудом. Постарайтесь оставить мирские привычки и манеры за оградой,
не вносите духовное разорение в монастырскую жизнь». 
Немного повспоминали суматошные редакционные будни. Послушник Николай искренне
порадовался тому, что для него это уже пройденный этап. Сейчас он мечтает
о создании в здешних стенах локальной компьютерной сети и пресс-центра,
как это сделано в расположенном неподалеку Раифском мужском монастыре.

Зазвонили к вечернему Богослужению. За коваными воротами
по-приятельски кивнули друг другу с отцом Макарием, с которым встретились
еще днем на пристани. Бывший капитан спецназа рассказал, что принял
постриг после Чечни. Не смог вернуться к нормальной жизни. 
— Может быть, по случаю воскресенья? — протянул он полупустую пластиковую бутыль.
– Портвейн. Благородный напиток. Позволяю расслабиться единожды в неделю.
— А как настоятель на это смотрит? 
— Я это в тайне держу и братию не искушаю. 
…У трапа катера дожидались глава поселковой администрации,
коренной свияжец и его тезка, оставшийся здесь коротать век после того,
как съехала спецбольница, а его забыли. 
— Надо бить во все колокола, гибнет жемчужина русской истории, — напутствовал Евгений Игнатьев. – У нас
в прошлом году родился только один младенец. В первый класс в этом году
придут двое близнецов. А мы ведь находимся под охраной ЮНЕСКО как
уникальный церковно-архитектурный ансамбль. Вот-вот здесь разрешат дачное
строительство. Это катастрофа. 
С катера просигналили второй раз.
Услужливый Женька уже подтащил мостки. Мы поднялись на борт, а они
остались на острове… 
Cправка 
Остров-град Свияжск известен с XIII века как место совершения языческих обрядов.

После основания в 1551 году острова и монастырей он несколько веков считался общероссийской

православной святыней. Здесь были созданы архитектурные шедевры,

считавшиеся уникальными памятниками истории и культуры.

В ходе Гражданской войны Свияжск стал укрепрайоном, где нарком Лев Троцкий
подписал указ о расстреле каждого десятого красноармейца в случае отхода с
занимаемых позиций. С конца 1920 года остров являлся местом изоляции
заключенных, филиалом ГУЛАГа. В монастыре располагалась психиатрическая
лечебница. 
Лишь в 1960 году Свияжск был объявлен памятником истории и
культуры. В 1997 году в ведение Казанской православной епархии был передан
Успенский монастырь, призванный оживить древний град, привлечь к
восстановлению исторического памятника реставраторов, поднять из руин весь
остров-реликвию.

Комментарий Виктор МАЛУХИН, официальный представитель отдела внешних церковных сношений РПЦ:

— В последнее время в крупных городах происходит настоящий бум ухода молодежи в
монастырь. Далеко не все принимают постриг. Кто-то годами пребывает в
послушниках (так называются люди, которые собираются стать монахами, но
еще окончательно не решили). Кто-то приходит в монастырь, чтобы привести в
порядок свою душу, и подолгу живет там, работает вместе с братией.